 В условиях обострения конфронтации с Западом Россия берет под контроль «макушку Земли».
1 декабря в Арктической зоне России начало действовать новое объединенное стратегическое командование (ОСК) «Север».
Новый вектор «сосредоточения» России объявил на заседании по вопросам ОПК Верховный главнокомандующий Владимир Путин. Цель нововведения сформулирована предельно недвусмысленно – защита российских интересов в Арктике. Этот тезис опирается на научные изыскания геологов, которые недвусмысленно указывают на огромные запасы углеводородов на шельфе арктического побережья РФ, которые уже в ближайшее время могут стать причиной самого жесткого военного противостояния.
Напомним, Россия претендует на присоединение 1,2 млн. кв. км территории шельфа в Северном Ледовитом океане. Потенциальные запасы углеводородов в этом регионе оцениваются минимум в 5 млрд. тонн условного топлива. Достаточно сказать, что из 60 крупных углеводородных месторождений за Полярным кругом 43 расположены в российском секторе. При этом общий ресурсный потенциал российской Арктики оценивается примерно в 106 млрд. тонн нефти и в 69,5 трлн. кубических метров газа. Заявку на расширение российской части арктического шельфа российские власти подадут в ООН уже в 2015 году. В этом плане решение о создании ОСК «Север» следует признать своевременным.
Предполагается, что численность береговых войск ОСК «Север» будет увеличена за счет вновь создаваемых соединений и воинских частей Западного военного округа. Свою кадровую и организационную лепту в процесс формирования арктической группировки РФ внесут Центральный и Восточный военные округа. В подчинении командования будут Арктическая бригада, части ПВО и ВВС, а также отдельная бригада на базе 61-го отдельного Киркенесского Краснознаменного полка морской пехоты Северного флота.
При этом сам Северный флот будет переподчинен с ЗВО Арктическому командованию.
Создание ОСК «Север» не стоит расценивать как силовую поддержку заявки РФ на расширение границ арктического шельфа, считает военный эксперт Владимир Щербаков.
– Двести лет назад русские ученые северное побережье Российской Империи называли не иначе, как «фасадом России». Уже тогда светлые умы прогнозировали, что при надлежащем развитии региона, он способен генерировать значительную прибыль. Когда Ломоносов говорил о том, что «богатство России Сибирью прирастать будет», он имел в виду то же самое. Поскольку она частично ассоциировалась с Севером, включая Чукотку. Кстати говоря, Ломоносов на собственном опыте (будучи помором) знал, что представляет собой Арктика в европейской части России.
Возвращаясь к развертыванию военного базирования, то это вполне логичное действие –восстановить российскую силовую компоненту в Арктике. Мы наращиваем свое присутствие лишь по сравнению с постсоветским периодом, когда Россия не просто ушла, а, скорее, сбежала из Арктики. Уход советского контингента из Восточной Европы после роспуска Организации варшавского договора и то был лучше организован. На Севере бросили практически все, потому что нельзя было многое вывести.
— Где планируется организовать основной военный плацдарм?
– Остров Котельный в архипелаге Новосибирских островов. Плюс сохранилось присутствие на Новой земле благодаря наличию ядерного полигона. Если бы его не было, оттуда все давно убежали бы. В лучшем случае остались бы одни пограничники. Да и то, только в последние 10 лет стражи границ стали получать хорошие суда ледового класса, способные плавать в ледовой обстановке. А в середине 1990 гг. они были буквально скованы льдами. В то время даже на Балтике сторожевой корабль на самом деле был в лучшем случае катером. И по ледовой обстановке в феврале-марте он не мог выйти на охрану госграницы. Приходилось задействовать корабли ВМФ, хотя это не их задача. А пограничники поднимали флаг, символизирующий, что они охраняют госграницу и стояли у пирса в Балтийске. Про Север я вообще молчу, там творился форменный кошмар.
Так что, повторюсь, Россия не наращивает свое присутствие в Арктике, а всего лишь восстанавливает его.
— В чем преимущество американцев по состоянию на данный момент? Насколько известно, у них нет арктического флота, ледоколов, кроме подводных лодок.
– США и Великобритания (иногда еще канадский надводный флот участвует) осуществляют регулярное патрулирование арктической акватории. Американцы и не уходили оттуда. Другое дело, когда в одночасье исчез огромный советский северный флот, США теперь «гоняют» не десять, а, скажем, три подводные лодки.
Тем не менее, их АПЛ осуществляют как одиночные, так и групповые плавания. В отличие от России, которая находится в своей акватории, американцы не производят стрельбы ракетами, но им это и не нужно.
— Какую цель преследуют незваные гости – оказать психологическое давление, поиграть мускулами в Заполярье, что-то еще?
– США считают Арктику жизненно важным районом мирового океана (это так и есть). Тем более, что Аляска - это тоже приарктическая территория. Здесь же присутствует Канада – стратегический союзник США. Хотя у американцев с канадцами постоянно возникают трения по поводу юрисдикции их арктических маршрутов. А так, в принципе это стратегический союзник США, граница между которыми вещь достаточно условная.
— На развитии каких компонентов триады «флот-авиация-ПВО» в северных широтах планирует делать акцент Минобороны?
– Это взаимодополняющие элементы, нам нужно все. Раньше на Кольском полуострове располагалось огромное соединение ПВО – авиация, зенитно-ракетный комплекс, огромное количество радиотехнических платформ, посты РЛС. Многое придется восстанавливать, хотя и не все.
Это связано с появлением более совершенной аппаратуры и средств контроля по сравнению с советскими временами. Так что в массированном наращивании комплексов нет необходимости. Но то, что мы делаем с покрытием радиолокационного поля в системе противоракетной обороны страны, необходимо делать и в Арктике. Невозможно создать флотскую группировку без поддержки авиации и систем ПВО. В противном случае она бессмысленна. Еще один элемент, которому уделяет внимание правительство, это модернизация ледокольного гражданского флота.
— Насколько важна силовая составляющая для подкрепления российской арктической заявки?
– Определенное значение это имеет. Не так давно, не имея арктической группировки, мы по сути сами отдали часть акватории Баренцева моря. Я считаю, что это было незрелое решение, во многом продиктованное неблагоприятным соотношением сил. В свое время Шеварднадзе, будучи министром иностранных дел СССР, отдал США примерно 30 тысяч квадратных километров Берингова и Чукотского морей. Сегодня настрой российских властей совсем иной, более боевой, скажем. Не случайно мы не так давно отстояли свою заявку по внутреннему району Охотского моря, которое было признано нашим. А до этого американцы отправляли туда в провокационных целях свои рыболовецкие суда под прикрытием боевых кораблей или патрульных самолетов. Российским морякам и ВВС приходилось вытеснять своих «коллег».
Без силового прикрытия Арктики не обойтись, и речь не идет об экспансии. Просто, если вы установили границу, дело не заканчивается тем, что вы установили столбики и пошли отдыхать.
Русская Арктика - это коммуникации и ресурсы, которые нужно охранять, отмечает президент Академии геополитических проблем Константин Сивков.
– Так что решение о создании объединенного стратегического командования - логичный и назревший ход. Я уже не говорю о стратегической безопасности: именно на этом стратегическом направлении проходит кратчайшая траектория полета межконтинентальных баллистических ракет и стратегических бомбардировщиков. Думаю, все поняли, что между Россией и США.
Второй вопрос состоит в том, какие структуры создавать в этих целях. Сегодня в Вооруженных силах РФ в качестве основной стратегической единицы принят не округ, как это было в советские времена, а региональное командование. Попросту говоря, это связано с тем, что численность ВС РФ резко сократилась. Поэтому решать оперативно-стратегические задачи силами одного округа они не в состоянии. Чтобы решить эту проблему, создается региональное командование, в котором будут объединены силы из разных округов. Тогда, маневрируя на огромных пространствах, можно будет решать задачи по отражению возможной агрессии. При допущении, что одновременная агрессия на нескольких операционных направлениях невозможна.
Естественной формой системы обороны на северном стратегическом направлении может быть только региональное командование.
— Насколько высока вероятность военного столкновения между, скажем, Россией и США на «макушке Земли»?
– Американские подводные лодки постоянно барражируют на этом направлении. Еще в феврале текущего года мы обнаружили одну из них в территориальных водах РФ. Кстати говоря, мы имели право ее уничтожить. Мы также помним историю с «Курском». По одной из версий эта трагедия произошла при непосредственном участии американской субмарины.
Я уже не говорю о том, что Баренцево море постоянно патрулируют самолеты противолодочной авиации P-3 Orion с базы в Норвегии. Здесь же, на рубеже острова Медвежий, ходят норвежские неатомные (дизель-электрические) подводные лодки (вместе с американскими АПЛ).
В приграничных районах Норвегии развернута система стратегического наблюдения. Примерно то же самое происходит на восточном направлении (в районе Аляски). Напряженность в Заполярье давно существует в фоновом режиме. По мере увеличения экономических и стратегических интересов к этому региону численность сил, принимающих участие в патрулировании, нарастает. Особенно в контексте обострения ситуации между Россией и НАТО. Даром, что новый генсек альянса (норвежец, кстати) признал недавно, что этот блок планирует и дальше расширяться на восток.
Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов согласился с тем, что арктическая сырьевая база - это достаточно серьезная мотивация для военного продвижения РФ в Заполярье.
– Конечно, есть подход, условно назовем его либеральным, который заключается в том, что Арктика нам вообще не нужна. Один деятель вообще предлагал сделать ее наднациональным регионом вне чьей-либо прямой юрисдикции. На мой взгляд, это наивный подход. Глупо оценивать перспективность арктического шельфа, исходя из того, что вчера упала цена на нефть на бирже в Нью-Йорке. Просто потому, что этот проект может выстрелить и через 15 и через 20 лет. Когда цена узнает еще не один пик и не одно дно.
Несмотря на волатильность сырьевых рынков, углеводороды остаются ценным товаром. В среднесрочной перспективе они будут только дорожать. Сегодня про цену 70$ за баррель говорят, что «рынок рухнул». Хотя еще в 1999 году все бы рот открыли от удивления, что цена на нефть может взлететь так высоко. Тогда это казалось запредельно дорого. Другими словами, нельзя оценивать перспективность разработки богатств Арктики, исходя их сегодняшних цен.
— В конце концов сланцевые технологии тоже не самые дешевые. Тем не менее, благодаря им американцы сегодня диктуют собственную ценовую политику.
– Это дискуссионный вопрос. Я приведу другой пример. Если бы советские власти, когда принимали решение о строительстве газопровода из Западной Сибири в Европу в 1970е гг., исходили из тогдашней ценовой конъюнктуры, СССР и Россия не смогли бы неплохо зарабатывать в течение последующих 40 лет.
С другой стороны, есть и другая крайность, которая состоит в том, чтобы бросить все силы на Арктику. Начинать разведку и добычу уже сегодня, не дожидаясь роста нефтяных цен. На самом деле это утопия – сегодня таких технологий нет. Главная проблема России в этой отрасли заключается в том, что она «вышла на полку», то есть не растет. Соответственно, нам нужно думать, как замещать падающую добычу в Западной Сибири. В этом плане арктический шельф это очень дорогой и накладный проект. Государству нужно свои ограниченные ресурсы бросить на другие приоритеты.
— На какие конкретно?
– Я считаю, что это трудно извлекаемая нефть Западной Сибири. По сравнению с шельфом она имеет серьезные преимущества, связанные с тем, что здесь проще наладить процесс импортозамещения, ниже экологические риски и готова инфраструктура доставки на рынки. Говоря про импортозамещение, я имею в виду технологии по добыче нефти на шельфе. Здесь у нас 100% зависимость от импортных технологий. Создать с нуля новую индустрию неимоверно трудно. Если по трудноизвлекаемой нефти у нас определенные интеллектуальные запасы с советского периода, то по шельфу их нет. Потому что тогда мы не работали на шельфе. Мы до сих пор «доедаем» советский технологический задел, а в арктической зоне особых наработок по углеводородам не было.
Я сторонник третьего подхода – нужно застолбить эту территорию, отгоняя всех конкурентов. Без наращивания военного потенциала мы просто не сможем сохранить эту территорию под своим контролем. А к реальной добыче мы можем приступить и через 20 лет. В гонку вооружений в Арктике нас втягивает Вашингтон. Россия много раз предлагала заняться ее совместным освоением, но не нашла понимания ни у США, ни у Канады, ни у Норвегии.
— Думается, если бы не военная мощь Штатов, Норвегия и Канада стали бы куда более сговорчивы.
– Надо думать. Еще один момент – что называть Арктикой. Одна дело это добыча в Норвегии, которая географически тоже относится к этому региону. Определенный опыт есть по добыче углеводородов в Море Бофорта в районе Аляски. В реальности надо понимать, что норвежский шельф и Карское море это разные вещи. Не случайно наши полярники используют такой термин как «суровая Арктика». Это, собственно, наши территории. В конце концов, у Норвегии есть Гольфстрим, теплые течения и совершенно иные условия для добычи углеводородов.
В российской арктической части у нас есть только один действующий крупный проект - «Приразломная». В Карском море будет гораздо больше технологических вопросов и экологических рисков. Если произойдет разлив нефти в арктической зоне, это будет страшная катастрофа. Плюс вопрос с транспортировкой. Несмотря на это, я сторонник подхода – сначала застолбить территорию, а что с ней делать, решим потом.
|
